Как мы видим цвет?
Джон Хеджкоу
Все люди в какой-то степени — дальтоники. Определенный цвет может быть образован смешением множества лучей светового спектра, которые человеческий глаз не способен различать, так как информация о цвете воспринимается посредством только трех сигналов относительной силы от клеток, чувствительных к красной, зеленой и синей частям спектра. Трех так называемых «основных» цветов оказывается достаточно, чтобы воспроизвести любой оттенок, — свойство, известное под названием трехцветности.
Роговица, прозрачный роговой слой, покрывающий глазное яблоко, строит вместе с хрусталиком глаза изображение внешних объектов на сетчатке — внутренней поверхности глаза. Таким образом, глаз в некоторых отношениях похож на фотоаппарат, в котором тоже есть линза (хрусталик), экран (сетчатка) для построения изображения. Хрусталик тоже позволяет наводить изображение на резкость. Однако в фотоаппарате все поступающие световые лучи собирает линза, а в глазу фокусировка производится за счет кривизны поверхности и лишь незначительную роль в этом играет хрусталик. Правда, тот факт, что хрусталик способен быстро изменять кривизну поверхности при построении резкого изображения разноудаленных объектов, придает глазу гибкость фокусировки, недоступную для фотоаппарата, в котором приходится перемещать линзу. Построить на пленке изображение, в котором близкие и далекие объекты выглядели бы одинаково резкими, чрезвычайно сложно.
Сходство глаза с фотоаппаратом кончается с момента воздействия света на сетчатку. В сетчатке имеются специальные клетки, палочки и колбочки, которые поглощают свет и преобразуют его в электрические сигналы, а те в свою очередь вызывают изменения в длинной цепи клеток, ведущих к коре, или внешней оболочке головного мозга. Сетчатка содержит несколько видов нервных клеток, которые частично анализируют информацию, полученную от палочек и колбочек, прежде чем передать ее в мозг.
Зрение человека при тусклом освещении зависит от палочек, а зрение при обычном дневном освещении и определении цветов зависит от колбочек.
Обычно в глазу есть три вида колбочек, и колбочки каждого вида содержат свой особый пигмент. Каждый пигмент поглощает лучи определенной части спектра в большей степени, чем другие. Так, один пигмент поглощает больше синих лучей, другой — зеленых, третий — красных. Но колбочки каждого вида поглощают в известной мере все лучи спектра и посылают электрический сигнал. Как показано на рис. 3.1, особенно велико наложение кривых поглощения красных и зеленых лучей. Красночувствительная колбочка, скажем, может реагировать на слабый красный свет так же, как на яркие лучи, исходящие из зеленой области спектра.
Рис. 3.1. Реакции колбочек на цвет
Реакции колбочек трех видов позволяют нам судить о цвете светового потока. В сетчатке имеется более шести миллионов колбочек — каждая толщиной две тысячных миллиметра. Кривые поглощения пигментов колбочек каждого вида захватывают широкие участки и пересекаются друг с другом. Коротковолновые синие лучи вызывают сильную реакцию — электрический сигнал другим клеткам — в синих колбочках, но слабую или никакой реакции в колбочках двух других видов. Зеленые (cредневолновые) или красные (длинноволновые) лучи вызывают значительную реакцию в зеленых и красных колбочках, но самая сильная реакция на зеленые лучи возникает в зеленых колбочках, а на красные — в красных колбочках.
Если мозг чувствителен к цвету, ему необходим механизм, который сравнивал бы сигналы, посылаемые колбочками трех разновидностей. На пути к мозгу сигналы должны через промежуточные стадии поступить в нервные узлы — ганглии, которые обеспечивают окончательный выход из сетчатки. Колбочки при помощи сложных соединений связаны с ганглиями. Ганглий определенного вида, называемый «противоположным», может получить «возбуждающие» сигналы от колбочки одного вида — сигналы, которые, будучи однородными, заставят ганглий передать сигнал мозгу. Но ганглий может и «выключиться», если одновременно примет «запрещающие» сигналы от колбочек другого вида.
Рисунки на следующей странице показывают, как противоположные ганглии обрабатывают информацию, поступающую от колбочек.
Другие ганглии называются «непротивоположными»; они принимают возбуждающие сигналы, например, и от красночувствительных, и от зеленочувствительных колбочек. Таким образом, эти клетки передают скорее не цвет, а яркость светового потока.
Палочки существуют только одного вида, и они наиболее чувствительны к сине-зеленым лучам. Вот почему в сумерки, когда действуют одни палочки, мы не в состоянии различать цвета, а объекты, которые при дневном свете выглядят синими, кажутся нам ярче объектов, которые при дневном свете выглядят красными.
Синечувствительные колбочки несут мало информации о яркости света, хотя их роль в восприятии цветности важна. Их сигналы поступают только к противоположным ганглиям. Можно поставить опыт: утомить красно- и зеленочувствительные колбочки воздействием желтого света, возбуждающего и те и другие клетки. Тогда наблюдатель станет полностью зависимым от синих колбочек и ему трудно будет определить мелкие детали или заметить мерцание раздражающего света.
При рассмотрении очень мелких деталей или при тусклом свете зрение нормального человека сходно со зрением дальтоника, у которого совершенно отсутствуют синие колбочки. Поэтому в цветных рисунках нет смысла использовать тонкие синие линии: их трудно отличить от черных.
Во многом это объясняется тем фактом, что синечувствительных колбочек почти нет в ямке — самой чувствительной во всех других отношениях области сетчатки, соответствующей зрительной оси. Мы особенно нечувствительны к мелким или бледным синим деталям, когда смотрим непосредственно на них.
Глаз регулирует входящий световой поток, меняя размер отверстия радужной оболочки. Но более важной переменной величиной является чувствительность колбочек и палочек. Свет должен преодолеть всю толщу сетчатки прежде чем дойдет до этих чувствительных клеток, которые образуют воспринимающий изображение «экран» на задней стенке глаза.
Палочки начинают действовать, когда сила света, падающего на глаз, мала. При своей высокой чувствительности они все же не могут обеспечить разграничение цветов, и эта роль отводится колбочкам. Информация о силе и длинах волн световых лучей, полученная палочками и колбочками, сортируется в сетчатке, и сигналы идут через зрительные нервы по каналам, ведущим к нервным клеткам в задней части головного мозга, для окончательного анализа. Перекрест зрительных нервов передает сигналы от каждого глаза обеим долям головного мозга.
Ганглии (обозначенные буквами А, В и С) на рис. 3.2 получают сигналы от колбочек (помеченных как красно-, зелено- и синечувствительные) и посылают свои сигналы в мозг. Сигналы изображены в виде шариков, падающих по каналам. Некоторые клетки (В и С) сравнивают сигналы от колбочек двух видов и срабатывают или включаются, что показано закрытием клапана. Для ясности на рисунке каждая колбочка реагирует или не реагирует на падающий свет; на самом деле каждая колбочка может посылать сильные или слабые сигналы. Существует множество других схем соединения колбочек с ганглиями, которые влияют на информацию, поступающую в мозг.
 |
 |
 |
 |
| Когда никакой свет не действует на колбочки, сигналы не поступают в ганглии, изображенные как утолщения. | Когда синие лучи попадают в колбочки, синечувствительные колбочки посылают сигнал, и ганглий передает его дальше. | При воздействии красных лучей сигналы поступают в клетки А и В, которые не получают запрещающего сигнала. Обе клетки передают сигналы дальше. | Белый свет приводит в действие колбочки всех трех видов, но только клетка А передает информацию, воспринятую и красными и зелеными колбочками. |
Самый яркий свет, с которым может справиться глаз, в 10 миллиардов раз ярче самого тусклого света. Глаз, как и фотоаппарат, должен приспосабливать свою чувствительность к данной силе света. В глазу имеется изменяемое отверстие — зрачок, который сужается при ярком свете.
Но сужением зрачка можно уменьшить количество света, поступающего глаз, всего на одну шестнадцатую. В основном же изменение чувствительности глаза достигается за счет автоматического регулирования чувствительности клеток в сетчатке.
Каждый вид колбочек управляет чувствительностью самостоятельно. Эта самостоятельность и позволяет глазу приспосабливаться к цвету окружающего освещения. Лист бумаги, который выглядит белым при дневном освещении, останется белым и когда мы привыкнем к свету лампы накаливания в комнате, хотя синих лучей в таком свете гораздо меньше. Как же удается глазу приспосабливаться к свету?
При обычном дневном свете, который содержит лучи все длин волн примерно в равной пропорции, колбочки трех видов одинаково чувствительны. Лист бумаги выглядит белым, потому что он отражает уравновешенные лучи спектра. Через некоторое время после того, как мы посидели при свете лампы накаливания, чувствительность синих колбочек по сравнению с красными и зелеными повышается, компенсия недостаток синих лучей в таком свете. Несмотря на то, что бумага отражает теперь меньше синих лучей, чем красных или зеленых, синечувствительные колбочки посылают тот же сигнал, что и прежде.
Такая подстройка очень полезна для нас, поскольку позволяет нам видеть объекты как бы постоянными по яркости и цвету независимо от больших изменений в интенсивности и качестве освещения. Однако подстройка зрения срабатывает не мгновенно и поэтому приводит иногда к ошибке и возникновению миражей. Одним из таких миражей является дополнительное остаточное изображение. Если мы некоторое время будем смотреть на лист красной бумаги, а затем переведем взгляд на белую поверхность, то увидим сине-зеленое (голубое) пятно, которое будет следовать за нашим взглядом. В этом случае понижается чувствительность красных колбочек в результате утомления небольшой части сетчатки, раздраженной изображением бумаги. Когда мы потом смотрим на белую поверхность, эти колбочки реагируют на белый свет слабее, чем обычно, а сигналы сине- и зеленочувствительных колбочек изменяются мало.
Таким образом, общая система сигналов, поступающих в мозг, напоминает сигналы, возникающие под воздействием нacтoящего голубого пятна.
Дополнительные остаточные изображения появляются после наблюдения в течение нескольких секунд за любым ярким объектом. Попробуйте смотреть в течение минуты на картинку, показанную на рис. 3.3, а затем переведите взгляд на белое поле. Упаковка пленки предстанет в знакомых фотографам цветах. Воображаемые цвета являются результатом слабой реакции временно утомленных колбочек на белый свет.
Рис. 3.3. Остаточные изображения
Цветовая информация поступает через несколько промежуточных стадий в кору затылочной доли головного мозга. Один из наиболее интересных вопросов, на который пытаются ответить ученые-окулисты, заключается в следующем: есть ли у людей особые нервные механизмы для анализа цвета, яркости, формы движения, расстояния и так далее? Опыты, проведенные над обезьянами, дают основание предположить, что в их мозгу есть область, в которой происходит только анализ цвета. Возможно, подобная область существует и в человеческом мозгу, и дальтонизм является в некоторых случаях следствием ее поражения.
Однако, исходя из замечательного эффекта Макколлоу, можно предположить, что цвет и форма анализируются одновременно какой-то частью зрительной системы. Если смотреть в течение нескольких минут на левый цветной узор, а затем перевести взгляд на черно-белый узор, на последнем возникают воображаемые цвета: бледно-зеленый в той части, где полосы наклонены влево, и розовый в той части, где полосы наклонены вправо.
Эффект Макколлоу значительно отличается от обычного остаточного изображения, так как в процессе адаптации к цветному узору каждая точка сетчатки подвергается раздражению красными и зелеными лучами в равной мере. Значит, можно допустить, что в человеческом мозгу существуют нервные клетки, реагирующие на полосы только определенного цвета и определенного направления. Такие клетки уже обнаружены в мозгу обезьян. Воображаемый цвет наклонной полосы зависит, возможно, от относительной активности клеток, настроенных на данное направление, но различающихся по восприятию цвета, который вызывает у них реакцию.
Пока наблюдатель смотрит на цветной узор, клетки, воспринимающие, скажем, зеленые полосы, наклоненные под углом 45° вправо (и другие, воспринимающие красные полосы, наклоненные под углом 45°), утомляются. После этого часть черно-белого узора, наклоненная под углом 45° вправо, выглядит розовой, так как утомленные клетки посылают сигнал меньшей силы. Но существуют и другие предположительные объяснения необычного эффекта Макколлоу.
Эффект Макколлоу показывает, что на каком-то этапе обработки мозгом зрительных сигналов существует связь между формой и цветом. Попробуйте в течение одной минуты внимательно рассматривать узор на рис. 3.4. Не поддавайтесь искушению наклонить голову. Потом посмотрите на черно-белый узор. Вам покажется, что во втором случае полосы, наклоненные влево, имеют бледную зелено-голубую окраску, дополнительную к цвету наклоненных влево полос в первом узоре. А полосы, наклоненные вправо, примут розовый оттенок, дополнительный к зеленому цвету соответствующих полос в первом узоре. Цвета «привязаны» к полосам и не следуют за взглядом. Более того, если повернуть черно белый узор на 90°, то полосы в данной части узора изменят воображаемую окраску в соответствии с изменением наклона. Это показывает, что в настоящем случае имеет значение не положение полос, а центровка их по осям. Эффект может продолжаться несколько дней, если не часто смотреть на черно-белый узор.
Рис. 3.4. Эффект Макколоу
Дальтонизм в полной форме, то есть полное отсутствие способности различать цвета, встречается редко, а вот частичные недостатки цветного зрения — явление довольно заурядное. Около восьми процентов мужчин страдают наследственным дефектом цветного зрения; у женщин этот показатель ниже — примерно 0,4%. У некоторых людей («дихроматов»), очевидно, отсутствуют красно- или зеленочувствительные колбочки. В результате они могут спутать, скажем, красный цвет с зеленым или желтый с зеленым, а любой другой цвет, который им встречается, воссоздают при соответствующем смешении всего двух основных цветов (вместо трех, как обычно).
У других людей («аномальных трихроматов») есть, очевидно, колбочки всех трех видов, но предельная чувствительность одного вида колбочек представляет собой нечто среднее между нормальной предельной чувствительностью красных и нормальной предельной чувствительностью зеленых колбочек. Как и всем людям, для воссоздания цвета им необходимы лучи трех длин волн. Воссоздаваемые ими цвета необычны, но их никак нельзя назвать менее верными, чем те, которые видят большинство людей.
Дальтонизм определяется при помощи вот таких картинок из разноцветных кружков (рис. 3.5). Фигуру на большой картинке увидят все, но большинство людей с недостатком цветного зрения не смогут разглядеть на ней купальник или шляпу. На нижней правой картинке невосприимчивые к красному цвету увидят только лопату, а невосприимчивые к зеленому — только вилы. Люди с нормальным зрением увидят оба предмета. На правой верхней картинке те, кто не воспринимает зеленый цвет или путает красный с зеленым, увидят трость, а остальные — зонт. Цвета переданы здесь не так точно, как на настоящих контрольных картинках.
Рис. 3.5. Картинки для проверки дальтонизма
По материалам книги: Джон Хеджкоу. Искусство цветной фотографии. Издательство «Планета», 1988
Информация взята с сайта
Copyright © 2005 Влад Мержевич, по всем вопросам пишите по адресу
Описание цвета
Джон Хеджкоу
Бесконечное разнообразие цвета можно упорядочить при помощи аналитической терминологии, основанной на некоторых словах, которые сначала использовали художники, а затем переняли у них и уточнили ученые. Обычно принято говорить о трех «измерениях» цветности, о трех ее свойствах, которые могут изменяться независимо друг от друга и при помощи которых, если их выделить, можно дать определение любому цвету. Эти три измерения называют по-разному, в частности, так: цвет, насыщенность и яркость.
Цвет — основной признак, по которому различаются цветные лучи света: красный от синего, пурпурный от желтого и так далее. Каждый цвет может изменяться в зависимости от степени насыщенности или чистоты. Так, малиновый — очень насыщенный цвет, но малиновый луч можно разбавить, соединив его с белым и превратив в розовый. На деле этого можно добиться, смешав чистую краску с белой и получив то, что художники называют оттенком исходного цвета.
Насыщенность обозначает видимую яркость, или интенсивность цвета. Световой спектр состоит из лучей очень насыщенного цвета, а цвета, которые мы ежедневно видим вокруг, большей частью ненасыщены. В результате разнообразных естественных процессов к цветам объекта может примешиваться белый свет и делать их еще менее насыщенными. Так, свет, рассеянный капельками тумана, разбавляет цвета объекта и делает их «слабее». Разное количество белого света, отраженное от красного бархата, в зависимости от угла освещения придает различные оттенки яркому при лобовом освещении цвету. А белый свет, отражающийся в окне, разбавляет цвета объектов, которые наблюдатель рассматривает через это окно. Пигменты имеют насыщенный цвет, если они растерты до консистенции, при которой происходит полное поглощение одних лучей света и полное отражение других, а свет не проникает сквозь пигментный слой.
Третьим важным качеством цвета является его яркость. Яркость зависит в основном от количества световых лучей, отраженных поверхностью данного цвета, что равно его яркости по отношению к другим цветам при данном освещении.
Абсолютная яркость цвета (в физическом смысле — количество световой энергии, исходящей от него в секунду) зависит от его способности к отражению, яркости и от силы освещения. Но человеческий глаз обладает такой способностью адаптироваться, что обычно мы не воспринимаем абсолютную яркость поверхности. Мы не представляем, что, скажем, черный рукав пиджака при дневном свете может быть ярче руки при свете лупы. Обычно мы воспринимаем лишь относительную яркость в данных условиях.
Ненасыщенные цвета могут быть светлее насыщенных, и тогда их называют оттенками данного цвета.
Но цвет можно разбавить и затемнив его. Художник получает такие оттенки цвета, смешивая чистый цвет с черным. Горчичный и оливковый являются соответственно оттенками желтого и зеленого. Самый темный цвет — чистый черный, поглощающий все лучи падающего на него видимого света; ни один существующий материал не может быть таким темным, как этот теоретический эталон. Однако полностью насыщенные цвета резко отличаются друг от друга по яркости.
В многообразии цвета можно выделить и другие, менее отчетливо выраженные категории. Например, объемный цвет (полупрозрачный цвет жидкости) можно противопоставить плоскостному цвету (скажем, цвету стены при обычном освещении). Но цвет, насыщенность и яркость — это основные понятия, которые необходимо усвоить, чтобы понять, как воспроизводятся цвета, как они взаимодействуют друг с другом в природе, фотографии и человеческом сознании.
Цельное твердое тело представляет собой упорядоченное расположение цветов в трех измерениях: по цвету, яркости и насыщенности. Схемы вверху основаны на системе, опубликованной в 1915 году Альбертом Манселлом. Цвета циклично располагаются вокруг сердечника, состоящего из ахроматических цветов: черного, оттенков серого и белого. Цвета светлеют снизу вверх в соответствии с тем, в какой степени они отражают свет. По мере того как цвета удаляются от сердечника и все меньше смешиваются с серым цветом, их яркость увеличивается. По Манселлу, эта яркость, тесно связанная с насыщенностью, называется интенсивностью цвета.
На рис. 5. 1 слева твердое тело рассечено чуть ниже уровня средней яркости. Предполагается, что увеличение интенсивности цвета каждого отрезка происходит равномерно. Из светлых цветов наиболее интенсивен желтый, а из темных — пурпурный. На правой схеме в частях распиленного твердого тела даны пять основных и пять промежуточных цветов; теперь виден сердечник. Цвета даны в оттенках — от самых темных до светлых — причем в конце каждой части располагается образец наиболее насыщенного цвета. Стандартные цвета из «Книги о цвете» Манселла воспроизведены не очень точно.
Рис. 5.1. Представление цветов Альбертом Манселлом
По материалам книги: Джон Хеджкоу. Искусство цветной фотографии. Издательство «Планета», 1988
Информация взята с сайта
Copyright © 2005 Влад Мержевич, по всем вопросам пишите по адресу
Особенности восприятия цвета
Джон Хеджкоу
Эмоциональное, или психологическое, воздействие цвета не так легко проанализировать, как физиологические процессы, возникающие в результате цветовосприятия, а между тем большинство из нас отдает предпочтение определенным цветам и считает, что цвет влияет на настроение. Многие находят затруднительным жить и работать в помещениях, цветовое оформление которых кажется им неудачным. Цвета разделяют на сильные и слабые, успокаивающие и возбуждающие, даже на тяжелые и легкие.
Хотя отношение к цвету во многих случаях носит чисто субъективный характер, исследования показывают, что существуют и общие точки зрения. Но мы без труда забываем о своем отношении к цвету под влиянием других ощущений, и границы, которые мы проводим, приписывая тому или иному цвету определенное качество, условны и расплывчаты, поэтому ученые часто получают во время опытов противоречивые данные.
Так, лабораторные опыты, проводившиеся еще в 1907 году, показали, что люди сходятся во мнении относительно условного веса цветов. Красный был признан самым тяжелым, за ним шли равные по весу оранжевый, синий и зеленый, затем — желтый и последним — белый (рис. 4.1). Пары цветных пятен одинаковой формы казались неустойчивыми, если сверху располагался «тяжелейший» цвет. Однако это зрительное впечатление не настолько сильное, чтобы повлиять на представление человека о весе различных цветных предметов, которые он берет в руки.
Рис. 4.1. Относительный вес цветов с точки зрения добровольцев, которых попросили разместить стрелки так, чтобы цветной кружок уравновесил белый
Цвет изменяет наше представление о действительных размерах предметов, причем цвета, которые кажутся тяжелыми, уменьшают эти размеры. Из равновеликих квадратов самым маленьким кажется красный, синий — побольше, белый — самым большим. Французский трехцветный флаг обычно представляет собой синюю, белую и красную вертикальные полосы одинаковой ширины. А на кораблях соотношение этих полос меняют — 33:30:37, чтобы на расстоянии они казались равными.
Знакомая классификация цветов на теплые и холодные не очень-то совпадает с нашей оценкой реальной температуры. Во время одного опыта люди брали в руки синий или зеленый стержень, нагретый до 42° С, и он казался им теплее красного или оранжевого стержня, нагретого до той же температуры. Опыт, целью которого было определить, вызывает ли теплый свет в комнате ощущение тепла или уюта, показал, что теплое освещение ни в коей мере не может заменить систему отопления.
Психологи, занятые в промышленности, изучают воздействие цвета на производительность труда рабочих. Утверждают, что в туалетах, выкрашенных красной краской, рабочие проводят меньше времени, чем в туалетах, выкрашенных синей краской. Обезьяны, и это убедительно доказано, при наличии выбора проводят меньше времени в помещениях с красным освещением, чем в помещениях, где свет имеет другую окраску. Высказывалось предположение, что причина не столько в предпочтении других цветов красному, сколько в ускорении действия «биологических механизмов» животных при красном свете: обезьянам кажется, что они пробыли в условиях красного освещения гораздо дольше, чем на самом деле. Но если человеческие «механизмы» и действуют так же, это никак не отражается на способности людей оценивать, какой отрезок времени они провели при том или ином освещении.
Когда испытуемых просят медленно нарисовать полукруг, при зеленом свете у них это получается лучше, чем при красном, который вызывает усиление дрожи в руке, как и в том случае, когда испытуемого просят держать иголку в небольшом отверстии, не касаясь краев этого отверстия. Представляется, что распространенное мнение о возбуждающем действии красного света верно, так как он повышает электрическую проводимость кожи, определяющую потовыделение. В то же время красный свет не оказывает сколько-нибудь значительного влияния на частоту пульса или дыхания. Здесь, как и во многих других областях цветопсихологии, мы имеем дело с противоречивыми данными. Для целого ряда ручных операций, а также для большинства умственных процессов цвет светового потока не имеет, очевидно, никакого значения.
На протяжении уже многих веков художников и писателей волнует проблема эстетического воздействия цветов и одиночных, и в сочетаниях. В этой области проведено всего несколько серьезных исследований, но их результаты говорят об удивительной степени совпадения мнений различных людей о цвете. Разглядывая образцы одиночных цветов на нейтральном сером фоне, люди обычно отдают предпочтение синим тонам — от сине-зеленых до пурпурно-синих. Меньше других нравится зеленовато-желтый цвет. Независимо от цвета отдается предпочтение светлым тонам (рис. 4.2).
Рис. 4.2. На графике показано, в каком порядке люди обычно размещают цвета, предпочитая яркие тона (верхняя кривая) темным
Исследователи просили испытуемых определить также привлекательность цветовых пар и обнаружили, что людей привлекают резко контрастные цвета, а еще больше — цвета, отличающиеся по насыщенности и яркости (рис. 4.3).
Рис. 4.3. Человека привлекают сочетания контрастных цветов, таких, как желтый и синий, или контрастных тонов при одинаковом цвете
Исходя из этих симпатий и антипатий к одиночным цветам и цветовым парам, можно до некоторой степени точно предсказать впечатление, которое произведет на человека цветная абстрактная композиция. Некоторые психологи считают, что отношение к цвету на таком примитивном уровне имеет биологическую основу и оказывает влияние на более сложные эстетические суждения человека о картине или фотографии как цветовой композиции.
Нас, конечно же, поражает не общность функций цвета в различных культурах, а их несхожесть. Во многих странах, например, белый цвет — традиционно свадебный, а в некоторых — траурный. Европейца или американца не удивит, что в костюмах и гриме вьетнамских оперных актеров красный цвет символизирует гнев, но он ни за что не догадается, что белый цвет — символ предательства, а черный — смелости.
Тем не менее тщательные исследования показывают, что во многих случаях люди в разных странах мира реагируют на цвет одинаково.
Красный, желтый, зеленый и синий — «фокусные» цвета для человечества. Именно эти цвета предпочитают дети, пока не начинают говорить, и избегают «пограничных» цветов, лежащих между ними. Названия «фокусных» цветов первыми появляются в речи.
Более того, если расположить языки в порядке сложности их цветовой терминологии, выясняется, что названия цветов следуют друг за другом в определенной последовательности. У некоторых народов, в частности, в Новой Гвинее, есть только два «основных» цветовых термина, обозначающие черный и белый, или темный и светлый тона. Другие цветовые термины — неосновные, потому, например, что они связаны с обозначением конкретных предметов. Антропологи Брент Берлин и Пол Кэй утверждают, что даже в наиболее развитых языках существует не более 11 основных цветовых терминов. Они предполагают также, что по мере того как отношение цивилизаций к цвету становилось все более разборчивым, эти основные цветовые термины появлялись в следующей хронологической последовательности:
черный и белый; красный; желтый и зеленый (в любом порядке); синий; коричневый; пурпурный, розовый, оранжевый и серый (в любом порядке).
Безусловно в таком языке, как английский, существует гораздо больше названий цветов, но малиновый, например, нельзя считать основным, поскольку он входит в состав красного, а такие слова, как «блондин», не принимаются во внимание, поскольку они относятся к определенным видам предметов или материалов, подобно цветовым терминам, связанным с обозначением конкретных предметов в менее развитых языках.
Соответствующие цветовые термины в разных языках не обязательно охватывают один и тот же цветовой диапазон. Но «центры» этих диапазонов всегда совпадают.
У многих людей цвета ассоциируются с другими ощущениями. Так, поэт Рембо считал, что у каждой гласной есть свой цвет: А — черная, Е — белая, I — красная, О — синяя, U — зеленая. А Римскому-Корсакову казалось, что в свой особый цвет окрашены различные музыкальные тональности: до мажор — в белый, ре мажор — в желтый, ми мажор —в синий, фа мажор — в зеленый.
Оставив в стороне сугубо личное восприятие цвета, можно все же сказать, что вообще людям свойственно приписывать цветам некоторые качества. Выбор качества зависит в некоторой степени от особенностей культуры и образа жизни. Опрос по схеме «хороший-плохой» показал, что в Азии к белому цвету относятся с большим почтением, чем на Западе. Желтый цвет, более чем где-либо, почитают в Таиланде — возможно, причины этого кроются в религии. А в странах с засушливым климатом зеленый цвет считают сильным. Однако общее впечатление таково, что у «значений», которые имеет цвет в разных культурах, больше общих черт, нежели различий. Серый, желтый и белый, как правило, считают слабыми цветами, а красный — сильным и активным. Синий почти повсюду расценивают как «хороший» цвет. В своем восприятии цвета и отношении к нему люди, по-видимому, очень похожи друг на друга.
По материалам книги: Джон Хеджкоу. Искусство цветной фотографии. Издательство «Планета», 1988
Информация взята с сайта
Copyright © 2005 Влад Мержевич, по всем вопросам пишите по адресу
Смешение цветов
Джон Хеджкоу
Человеческий глаз не способен реагировать по-разному на все сочетания световых лучей, которые попадают на его поверхность, поскольку в сетчатке глаза есть только три вида колбочек-клеток, воспринимающих цвет. Например, при относительно слабом освещении человек видит желтый цвет, если в глаз попадает небольшая часть лучей из желтой области спектра. Но точно так же глаз реагирует и на определенные смеси красных и зеленых лучей. Белый солнечный свет состоит из всех лучей спектра, однако хороший белый свет можно получить также при смешении лучей только двух длин волн — из красной и сине-зеленой частей спектра.
Каждый воспринятый глазом цвет может соответствовать огромному количеству сочетаний длин волн, более того, ограниченное число цветных световых лучей с данной длиной волны может дать при смешении в различных пропорциях почти любой цвет. Это факт первостепенной важности для полиграфистов и дизайнеров, так как на нем основаны практически все современные методы воспроизведения цвета на мониторе и бумаге.
Если спроецировать на белый экран в правильном соотношении лучи густого красного, синего и зеленого цвета, то в месте их совмещения получится белый цвет (рис. 6.1). Изменяя их относительную яркость, можно получить почти любой цвет. Например, коричневый получается от смешения тусклого зеленого луча с чуть более ярким красным и с малой примесью или даже без примеси синего. Если увеличить яркость всех трех лучей, то коричневый посветлеет и превратится в желто-красный.
Рис. 6.1. Смешение цветов
При таком аддитивном смешении насыщенные красный, синий и зеленый цвета называют «основными». При смешении двух основных цветов получают «дополнительный». Например, если к красному добавлять в растущей пропорции зеленый, получаются очень насыщенные желто-красные, желтые, желто-зеленые и зеленые тона. Если к зеленому добавлять в растущей пропорции синий, это приведет к появлению глубоких сине-зеленых тонов. Смешение синего с разными количествами красного даст насыщенные оттенки пурпурного.
При добавлении к такому дополнительному цвету третьего основного получившаяся смесь начинает приближаться к белому (то есть к стволу цветового дерева Манселла, изображенного в разделе «Описание цвета»). Эти ненасыщенные цвета называют «третичными».
Сложение основных лучей спектра в том месте, где они пересекаются, дает новые цвета (рис. 6.1). Цвета, образованные смешением двух из трех основных цветов — красного, зеленого и синего, называются дополнительными и включают пурпурный, голубой и желтый, которые можно видеть на рисунке. При смешении всех трех основных лучей в одинаковой пропорции появляется белый свет.
Аддитивное смешение цветов было использовано в фотографии еще в 60-х годах XIX века физиком Джеймсом Кларком Максвеллом. Он зафиксировал яркость красных, зеленых и синих лучей объекта на отдельных черно-белых негативах, каждый из которых воспринимал лучи только одного цвета. Затем он перевел их в диапозитивы и спроецировал каждый на экран при помощи лучей соответствующего цвета, позаботившись, чтобы изображения точно совпадали. Глаз наблюдателя реагировал на смешение световых лучей, отраженных от экрана примерно так же, как на объект съемки.
Такое аддитивное воспроизведение цвета сегодня не используется, поскольку получать отдельные изображения и точно совмещать их при проецировании неудобно. Но дробное воспроизведение цвета, которое частично основано на разновидности аддитивного смешения, обеспечило первый коммерческий успех цветной фотографии и применяется в настоящее время в цветном телевидении. Если наблюдатель рассматривает удаленное изображение, составленное из разноцветных точек, он не различает эти точки, и цвета сливаются. Восприятие цвета небольшой части такой картинки зависит от относительного количества, размеров и яркости точек каждого цвета в данной части. Так, смешение красных и зеленых точек одинакового размера и количества вызовет появление желтого цвета. Способ «Автохром», который братья Люмьер продали еще в 1907 году, основан на принципе дробного воспроизведения.
Их снимки состояли черно- белых фотодиапозитивов, покрытых прозрачным слоем зерен крахмала, окрашенных в красный, синий и зеленый цвета при равном количестве зерен. Они создали мозаику из точек, яркость которых зависела от плотности изображения. Изображение в цветном телевидении также состоит из светящихся красных, синих и зеленых точек или штрихов.
В цветной полиграфии применяются сетки из мелких точек, отцентрованных так, что некоторые из них пересекаются друг с другом, а некоторые расположены рядом. Эти точки печатаются в черном и еще в трех цветах. Однако цвета эти иные: желтый (отражающий красные и зеленые лучи), пурпурный (отражающий красные и зеленые лучи) и голубой (отражающий синие и зеленые лучи). Чтобы понять, почему выбор пал на упомянутые цвета, необходимо разобраться в воспроизведении цвета на основе вычитания.
Как объясняется в разделе «Спектральный состав света», все объекты обязаны своим цветом вычитанию других спектральных лучей из падающего на них света. Таким образом, красная краска излучает преимущественно красный свет, потому что поглощает большую часть синих и зеленых лучей светового потока, и ей остается отражать красные лучи. Если смешать эту краску с другой, то каждая будет по-прежнему вычитать положенную долю лучей, и смесь отразит еще меньше света. Поэтому, когда смешивают красную краску с зеленой, красный красящий пигмент поглощает много зеленых и синих лучей, а зеленый пигмент тоже вычитает синие лучи и к тому же большую часть красных. В результате цвет получается темным, но это не серый цвет. Ведь цвет лучей, отражаемых несмешанными красной и зеленой красками, далеко не чистый. Он состоит из цветовых полос, которые частично пересекаются. Красная краска, возможно, отразит значительное количество желтых лучей, а зеленая — наверняка отразит много и желтых, и синих лучей. Итак, обе составляющие отразят какое-то количество желтых лучей и смесь приобретет темно-желтый цвет, то есть коричневый. Это называется смешением цветов путем вычитания.
Если смешать красную краску с желтой, очевидно, получится оранжевый цвет, поскольку обе составляющие активно отражают лучи только с такой длиной волны. Смешение желтой и синей красок обычно дает неяркий зеленый цвет, и то же происходит при совмещении желтого светофильтра с синим, хотя теоретически эти два цвета вычитают из светового потока основные цвета (рис. 6.2).
Рис. 6.2. Получение цветов на основе вычитания
При смешении путем вычитания цвети всегда затемняются, так как подобная смесь обязательно содержит меньше света, чем любой из ее компонентов. Это явилось одной из причин, по которой импрессионисты писали точками и мазками ярких спектральных цветов, а не смешивали краски.
Необходимо, чтобы пересекающиеся красители, которые образуют цвета на бумаге, содержали красный, синий и зеленый — основные цвета, — но они не должны быть чересчур темными. Поэтому в полиграфии применяются голубой, пурпурный и желтый красители. Голубой поглощает красные лучи и пропускает синие и зеленые; пурпурный поглощает зеленые и пропускает красные и синие, а желтый поглощает синие и пропускает красные и зеленые. В том месте, где пересекаются голубой и пурпурный, образуется синий и так далее. Желтый, голубой и пурпурный — это главные дополнительные цвета, поскольку каждый из них содержит равные доли двух основных лучей спектра и каждый в состоянии вычесть из светового потока третий основной цвет.
По материалам книги: Джон Хеджкоу. Искусство цветной фотографии. Издательство «Планета», 1988
Информация взята с сайта
Copyright © 2005 Влад Мержевич, по всем вопросам пишите по адресу
Соотношение цветов
Джон Хеджкоу
Видимый свет образуется во внешних оболочках нагретых атомов. Каждый атом состоит из облака электронов, вращающихся вокруг ядра, и число электронов на каждой орбите ограничено. Когда вещество нагревается, колебания атомов увеличиваются, они с большой силой сталкиваются друг с другом, и тогда некоторые электроны перескакивают на более высокие орбиты, поглощая при этом тепловую энергию. Затем они, теряя энергию, заполняют пустоты, образовавшиеся на низших уровнях. Потерянная энергия превращается в электромагнитное излучение и оставляет атом.
Поскольку количество энергии, которое электрон теряет во время скачка, меняется, то меняется и цвет излучения. Если высвобождается сравнительно большое количество энергии, то происходит вспышка, скажем, синих или ультрафиолетовых лучей. Преобразование малого количества энергии приводит к вспышке красных или инфракрасных лучей. Но все спектральные лучи видимого света в совокупности с ультрафиолетовыми и инфракрасными лучами составляют лишь небольшую часть потока излучения, который включает лучи от рентгеновских, несущих большой заряд энергии, до радиоволн, несущих малый заряд энергии (рис. 2.1).
Рис. 2.1. Наибольшая длина видимого спектра чуть меньше 1 мкм (одной миллионной метра)
Однако важнее то, что соотношение цветов в спектре видимого света меняется в зависимости от источника освещения. В изображении спектральный состав освещения часто оценивается цветовой температурой. Цветовая температура выражается в кельвинах (К), международных единицах измерения температуры. Чтобы перевести кельвины в величину, выраженную по шкале Цельсия, нужно из первого числа вычесть 273.
Представьте, что мы нагреваем железный стержень, имеющий комнатную температуру. При температуре 1000 К он излучает световой поток с различными длинами волн, но основную часть составляет инфракрасное излучение, которое мы ощущаем как тепло. Когда температура железа достигает 3000 К, оно продолжает излучать разнородный световой поток, но теперь он в значительной степени видим — железо раскаляется.
Инфракрасные лучи все еще преобладают в световом потоке, и в его спектре красных лучей больше, чем в спектре солнечного света, поэтому раскаленное железо имеет красную окраску.
При температуре 6000 К, близкой к температуре поверхности Солнца, наибольшая часть светового потока находится в пределах видимого спектра, и в нем доминируют сине-зеленые лучи. Мы видим, что железо раскалилось добела. Считается, что источник света с подобным составом спектра имеет цветовую температуру 6000 К и при таком свете цвета выглядят естественными.
Если нагреть железо до точки испарения, а затем нагреть пар до 20 000 К, то пиковое излучение будет ультрафиолетовым. Невооруженному глазу цвет пара покажется ослепительно синим. Так как свет голубого неба при некоторых условиях имеет тот же спектральный состав, считается, что его цветовая температура равна 20 000 К. Эта цифра не имеет отношения к действительной температуре воздуха на какой-либо высоте, поскольку атмосферные газы не излучают, а рассеивают небесный свет. Цветовая температура — удобный способ обозначения цветности естественного и искусственного света, но ее не следует путать с тепловой температурой источника света.
Шкала цветовой температуры начинается с величины около 1000 К и не имеет верхнего предела (рис. 2.2). При каждой данной температуре источник света излучает поток разных по длине волн, но некоторые из них доминируют, что и определяет цвет. Благодаря этому цвет излучаемого светового потока во многих случаях можно выразить в единицах цветовой температуры, хотя она редко совпадает с действительной температурой. Большинство приборов искусственного освещения имеют цветовую температуру от 2000 К до 6000 К. При более высокой температуре в дневном свете преобладают короткие волны и, следовательно, голубые тона.
Рис. 2.2. Шкала цветовой температуры
В полдень при ясной погоде на цвет небесного света (непрямой солнечный свет) влияет рассеивание его отдельными молекулами (группами связанных между собой атомов) воздуха.
Молекула поглощает небольшую часть солнечного света и сразу же излучает его во всех направлениях. Синие лучи рассеиваются в гораздо большей степени, чем красные, а ультрафиолетовые — в большей степени, чем синие.
Когда в воздухе содержится много водяных паров, частиц пыли или тумана, это сказывается прежде всего на коротковолновых лучах. Но так как эти частицы поглощают часть синих лучей, у пасмурного неба меньше голубых тонов, чем у ясного, и его цветовая температура около 9000 К. В свете, пропущенном облаком, голубых тонов и того меньше. Цветная пленка для дневной съемки рассчитана на сочетание прямого солнечного света и света ясного неба с редкими белыми облаками. Однако утром и вечером, когда солнце находится низко над горизонтом, солнечному свету приходится преодолевать более толстые слои атмосферы, чем в случае, когда солнце в зените. Активное поглощение синих лучей, даже при относительно ясной погоде, вызывает появление красных отблесков у рассветного и закатного солнца, знакомых нам и по фотографиям, сделанным при таком освещении.
Цветная обратимая пленка должна воспринимать красноватые тона света, исходящего от относительно низкотемпературного источника, например лампы накаливания. Соотношение цветов при пользовании другими искусственными источниками света можно регулировать также при помощи светофильтров, например света флюоресцентных ламп, который достигает пика в определенных цветах спектра (и потому не может иметь цветовой температуры).
На фотографиях (рис. 2.3) видно, как меняется цвет освещения в течение дня. При восходе солнца (рис. 2.3, а) освещение имеет красноватый оттенок, ввиду поглощения синих лучей атмосферой. В полдень (рис. 2.3, б) снег, освещенный прямым солнечным светом, становится белым, но теневые участки под влиянием света, отраженного от неба, с высоким содержанием рассеянных лучей с короткой длиной волны окрашены в насыщенный синий цвет. На крайнем правом снимке (рис. 2.3, в) туман ослабил интенсивность синих тонов.
 |
 |
 |
| а. Свет утреннего солнца |
б. Дневной свет | в. Туман |
Фотопленка для дневного света, на которую снимают объекты, освещаемые искусственным светом, дает красноватую окраску, как видно по первым двум снимкам (рис. 2.4). Эта окраска при свете керосиновой лампы (рис. 2.4, а), на левом снимке насыщенней бледно-оранжевого тона, получившегося на среднем снимке при свете лампы накаливания (рис. 2.4, б). Правый снимок был сделан с рассеивающей электронной вспышкой, имеющей ту же цветовую температуру, что и дневной свет, и по сравнению с двумя другими снимками выглядит более естественно (рис. 2.4, в).
 |
 |
 |
| а. Керосиновая лампа | б. Свет лампы накаливания | в. Лампа-вспышка дневного света |
По материалам книги: Джон Хеджкоу. Искусство цветной фотографии. Издательство «Планета», 1988
Информация взята с сайта
Copyright © 2005 Влад Мержевич, по всем вопросам пишите по адресу
Спектральный состав света
Джон Хеджкоу
В 1666 году двадцатитрехлетнего Исаака Ньютона заинтересовало поведение солнечных лучей, проходящих через призму — стеклянное тело, имеющее в сечении треугольник. Его исследования показали, что цвет возникает в результате взаимодействия белого света с материей. Призма преломляла каждый луч света, то есть после прохождения через призму направление луча менялось. Но призма не только преломляла солнечный свет, а и превращала его в многоцветный расходящийся луч, составленный из тех же цветов и в том же порядке, что и радуга. Спектр, увиденный Ньютоном, включал семь основных цветов — красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый — вместе с тем четкой границы между ними не было (рис. 1.1). Солнечный цвет разлагается призмой на спектральные лучи от красного до фиолетового. Невидимые инфракрасная и ультрафиолетовая области находятся далее за пределами спектра, который способен различать человеческий глаз.
Рис. 1.1. Разделение белого цвета на составляющие компоненты
Ньютон пришел к заключению, что белый солнечный свет представляет собой сочетание различных видов света, каждый из которых окрашен в один чистый цвет, и что призма преломляет эти цвета в разной степени: красный — в наименьшей, фиолетовый — в наибольшей, остальные — в порядке расположения. Он обнаружил, что если смешать цвета спектра, например, собрав его свет линзой, то окраска получается белая. Выключая некоторые цвета перед тем, как соединить остальные, он получал окрашенный свет. Причем окраска эта не имела сходства ни с одним из цветов спектра. Открытие, сделанное Ньютоном, заключается в следщем: окраска любого объекта зависит от того, какой свет идет от него к глазу наблюдателя. Это в свою очередь зависит как от характера света, падающего на объект, так и от поверхности объекта, отражающей, поглощающей и пропускающей отдельные лучи спектра. Если в свете, падающем на поверхность, отсутствуют некоторые цвета, не будет их и в свете, отраженном от этой поверхности.
Однако «истинный» цвет отражающей поверхности, ее окраску при обычном белом освещении можно точно определить, выразив в форме числовой таблицы или графика соотношение лучей спектра, которые она отражает. Белый свет синтезируется, когда собирательная линза воссоединяет лучи спектра (рис. 1.2, а). Но если преградить путь части спектра, смесь окрасится в дополнительный цвет. Когда путь прегражден зеленому лучу (рис. 1.2, б), получаемый свет имеет окраску пурпурного цвета, который является дополнительным к зеленому.
Рис. 1.2. Смешивание цветов
Если соотношение отражаемых спектральных лучей схоже с соотношением, свойственным солнечному свету (преобладание сине-зеленых лучей и уменьшение содержания других цветов по краям спектра), то поверхность принимает белую окраску. Если же в соотношении спектральных лучей есть сдвиг в сторону, например, красной части спектра, то поверхность имеет красноватый оттенок, а если в отражаемом свете доминируют голубые тона, то и поверхность имеет голубоватый оттенок. Соотношение цветов в спектре, вызывающее появление той или иной окраски объекта — явление сложное. Но в общих словах можно утверждать, что, если поверхность при белом освещении окрашена в определенный насыщенный цвет, значит, одни спектральные лучи падающего на нее света она отражает, а другие — активно поглощает. Если поверхность имеет черную окраску, значит, она поглощает все цвета спектра.
Некоторые вещества не только поглощают часть получаемой ими световой энергии, но и излучают ее в виде света иной окраски, и такие вещества называются люминесцентными. Например, драгоценные минералы рубин и шпинель поглощают голубые тона цветового спектра, а излучают красные. Ультрафиолетовый свет — невидимый компонент света, находящийся за пределами фиолетовой части спектра, — возбуждает во многих веществах излучение видимого света. Если излучение прекращается сразу после прекращения возбуждения, такое явление называется флуоресценцией.
Если свечение продолжается, это называется фосфоресценцией. Необычная яркость которую придают некоторые стиральные порошки одежде, объясняется тем, что флуоресцентное вещество задерживается в ткани и возбуждается ультрафиолетовыми лучами солнечного света. Излучаемого дополнительно света достаточно, чтобы одежда казалась ярче. Флуоресцентные плакатные краски также подвергаются воздействию ультрафиолетовых солнечных лучей.
Свет, поглощаемый веществом, преобразуется в тепловую энергию. В 1800 году английский астроном Уильям Гершель открыл невидимый компонент солнечного света в результате нагревания на солнце шарика термометра. Компонент этот находился за пределами красной части спектра, поэтому ученый назвал его «инфракрасным» (ниже красного) светом.
И наконец, существуют лучи спектра, которые мы видим после их прохождения через прозрачное вещество. Может показаться странным, что, скажем, часть цветного диапозитива имеет одинаковую окраску при отраженном свете и при свете, который он пропускает. Почему он не отражает и не поглощает одни цветовые сочетания и не пропускает остальные? Дело в том, что мы рассматриваем фотодиапозитив (с любой точки) при свете, который он и отразил, и пропустил. Свет, проходящий через пленочный краситель, отражается от бесчисленных пигментных частиц, распределенных в прозрачной среде. Свет может идти от пленки в любом направлении, и потому пленка имеет одинаковую окраску при любом угле зрения (рис. 1.3). На этой вечерней фотографии дома на речном берегу свет дробится специальным светофильтром с выгравированными на нем параллельными линиями. Каждая световая точка объекта образует вертикальную нить изображений. Каждое изображение, за исключением основного центрального, разлагается на спектральные лучи в результате процесса, называемого дифракцией. Так же дробится свет, если посмотреть на уличный фонарь сквозь полупрозрачную ткань зонтика.
Рис. 1.3. Дифракция света
Другое дело — очень тонкие пленки, как, например, противоотражательные покрытия, наносимые на внешние поверхности линз объективов.
Такое покрытие уменьшает отражение только узкой части спектрального луча, определяемой толщиной покрытия. Избранная цветовая волна располагается в центральной части спектра, и свет, отраженный от покрытия, беден желтыми или зелеными тонами, а если исключить желтые или зеленые лучи, свет становится пурпурным (рис. 1.4). Целая гамма красок рождается в мыльном пузыре. Свет, отраженный от внутренней поверхности пузыря, смешивается со светом, отраженным от его внешней поверхности. Некоторые цвета усилены, другие ослаблены в зависимости от толщины поверхности и угла зрения. Примерно то же происходит, когда две стеклянные поверхности неплотно прилегают друг к другу, вследствие чего появляются цветные круги.
Рис. 1.4. Цвета на поверхности мыльного пузыря
Кусок отунита, минерала, содержащего урановую руду, превращает невидимый свет в видимый. При обычном освещении минерал окрашен в желто-зеленые цвета с примесью коричневых тонов от других минералов, покрывающих образец (рис. 1.5). При ультрафиолетовом освещении (рис. 1.6) отунит флуоресцирует, появляется яркое желто-зеленое свечение. Остальные минералы окрашиваются в другие цвета, включая насыщенный пурпурный. Энергия ультрафиолетового света преобразуется в видимую форму. Минералоги при помощи ультрафиолетовых ламп выявляют принадлежность образцов к тем или иным минералам.
Рис. 1.5. Отунит при обычном освещении
Рис. 1.6. Флюоресценция при ультрафиолетовом освещении
По материалам книги: Джон Хеджкоу. Искусство цветной фотографии. Издательство «Планета», 1988
Информация взята с сайта
Copyright © 2005 Влад Мержевич, по всем вопросам пишите по адресу
Взаимоотношение цветов
Джон Хеджкоу
Мы привыкли думать, что у каждого цвета есть «природная» яркость и что желтый цвет — самый яркий, а пурпурный или, может быть, синий — самый темный. Всякий цвет можно осветлять, сохраняя его чистым, до известного предела. Так, тон краски сочного красного цвета — умеренно темный. Ее можно сделать светлее: разбавить белой краской и получить розовую, а можно затемнить: смешать с черной краской и получить бурую. Но в каждом случае чистота ее, или краснота, уменьшается. Желтый цвет, напротив, может быть одновременно и очень светлым, и ярким. Затемненный желтый — цвет бронзы — всегда кажется мрачным и сероватым по сравнению с глубоким синим цветом, хотя синий менее ярок. Подобные взаимоотношения хорошо видны на цветовом дереве Манселла.
Поразительное действие на человека оказывают такие сочетания цветов, которые опрокидывают наши представления об их относительной яркости. У нас вызывает удивление соседство оливкового с розовым, то есть сочетание зелено-желтого, темнее обычного, с красным, светлее обычного.
Восприятие яркости цвета зависит от цветовой среды. Блеклый цвет покажется темнее, если в изображении преобладают светлые цвета. Взаимоотношения соседствующих цветов оказывают влияние и на другие свойства цвета. Сочетание определенных цветов может изменить наше представление о самом цвете. Обычно соседство с ярким цветом приводит к тому, что остальные цвета начинают казаться дополнительными. Так, у цветов, расположенных рядом с красным, появляется сине-зеленый «оттенок».
Делать обобщения относительно достоинств того или иного соотношения цветов в картине — чрезвычайно сложно. Но существуют объективные требования цветовой гармонии и контраста. Сочетание можно считать гармоничным, если его компоненты близки по цвету, насыщенности и яркости. Близость хотя бы по одному из этих признаков также может придать сочетанию гармоничность. Так, хорошо сочетаются бледные тона пусть даже очень несхожих цветов, и то же самое относится к темным тонам, потому что и те и другие совпадают по яркости.
Цвета беспрерывно меняются в цветовом круге. Кроме того, каждый цвет меняет оттенки, сливаясь в центре круга с белым цветом (рис. 7.1).
Рис. 7.1. Цветовой круг
Различные оттенки в пределах узкого цветового диапазона, взятые, допустим, из одного сектора цветового круга, хорошо сочетаются друг с другом (рис. 7.2). Однако необходимо сделать оговорку: небольшие участки слабых, более серых цветов выглядят неуклюже окруженные яркими цветами, например, маленькие бледно-зеленые участки в окружении изумрудно-зеленого. Сходные цвета, взятые из небольшого сектора цветового круга, гармонируют, и степень их гармоничности возрастает по мере того, как оттенки приближаются к белому цвету.
Рис. 7.2. Сходные цвета
Смысл применения контрастных сочетаний заключается в возникновении резонанса в отличие от более спокойной тональности, которую создают гармоничные цвета. Если автор сознательно подбирает контрастные цвета, результат его работы может доставить зрителю не меньшее удовольствие, чем при сознательном подборе близких по характеру цветов. Цвета, противостоящие в цветовом круге, являются дополнительными: при смешении они образуют белый цвет. Цвета, удаленные друг от друга — контрастны, но их можно сближать во многих сочетания (рис. 7.3).
Рис. 7.3. Контрастные цвета
Красные тона часто называют теплыми, а синие — холодными. Возможно, красный цвет наводит на мысль о тепле по ассоциации с теплом и уютом комнаты, освещенной свечами, керосиновой лампой или огнем очага. Синий же — цвет пасмурных дней, альпийских или арктических снежных пейзажей.
Красные тона имеют также свойство «приближаться» к наблюдателю, а синие, кажется, удаляются от него. Не исключено, что это впечатление связано с той «силой», которую все народы приписывают красному цвету. А может быть, причина кроется в простом физиологическом явлении: красные лучи труднее сфокусировать, чем синие, то есть глаз вынужден в большей степени изменять кривизну хрусталика, чтобы сфокусировать красные лучи.
То же самое приходится делать глазу, чтобы перевести фокус с дальних объектов на ближние, и, возможно, поэтому при одинаковом расстоянии от наблюдателя всегда кажется, что красные объекты расположены ближе, чем синие. С другой стороны, ощущение «удаленности» синих тонов возникает у нас, возможно, под влиянием того, что, когда мы смотрим на горизонт и отдаленные горы, они часто предстают перед нами в синеватой дымке — результат рассеяния синих лучей молекулами в атмосфере (рис. 7.4).
Рис. 7.4. Вечерний пейзаж
Даль окутана голубой дымкой в этом английском вечернем пейзаже. Привычное ощущение, что синие тона отступают, возможно, объясняется их ассоциативной связью с голубизной удаленных видов. Такая окраска появляется в результате рассеяния солнечного света, особенно синих лучей, частицами пыли и влаги в воздухе. Поскольку это явление атмосферное, возникающее впечатление удаленности называют «воздушной перспективой».
Граничащие цвета могут изменить не только действие цвета в композиции, но и наше представление о том, какой именно это цвет. Трудно даже поверить, что кружочки в нижних и верхних частях на рис. 7.5 — одинакового цвета, это видно, если закрыть окружающее кружок поле. На темном поле кружок кажется светлее, и наоборот.
Рис. 7.5. Сочетание цветов между собой
Изменение самого цвета заметить труднее; часто говорят, что цвет приобретает оттенок, который является дополнительным по отношению к соседнему цвету, но установить, происходит ли это на самом деле, обычно не удается — мнения расходятся.
По материалам книги: Джон Хеджкоу. Искусство цветной фотографии. Издательство «Планета», 1988
Информация взята с сайта
Copyright © 2005 Влад Мержевич, по всем вопросам пишите по адресу
